Жесир көз жасынан қорқып, итимал,
Ҳешкимге байламайжақсаң ышқыңды.
Лийкин, сени әжел алса қыйын ҳал,
Дунья кара кийип, халы мушкилди.
Баласынан табар қайғылы жесир
Суйген адамынын сыйқы-сыяғын.
Ал сен қалдырмайсаң нам-нышан ҳешбир,
Болардай алданыш жақты дуньяға.
Жасайды исирапшыл сарп еткен байлық,
Қолдан-қолға өтер, жоқ болмас ҳеш
ўақ.
Көрик жылт етер де ҳәм болар ғайып,
Айланып келмейди ҳасла жаслық шақ
Ким кек тутып болса өз өзине қас,
Ҳаял журтына ҳеш ышқы оянбас.
Өлсем жесир қалып жылар сүйгеним,
Деп қорқып, ҳешкимди сүймесең керек.
Бирақ дүнья кийер тул ҳаял кибин,
Егер бул турысыңда кетсең жүўермек.
Жесир қалған ана өз баласынан -
Сүйикли нышанларын табар ярының.
Ал сеннен қалмайжақ ҳеш тири нышан,
Тул қалған дүньяны жубатыў ушын.
Байлықты ысырапқор шашқан күнде де,
Қолдан-қолға өтер, бирақ жоғалмас.
Көрик-шырай дегенниң жоғалыўы демде,
Жаслық дәўран кетсе, қайта айланбас.
Өзинен басқаны сүймеген адам,
Hәсилсиз бийнышан өтер дүньядан.
Должно быть, опасаясь вдовьих слез,
Ты не связал себя ни с кем любовью.
Но если б грозный рок тебя унес,
Весь мир надел бы покрывало вдовье.
В своем ребенке скорбная вдова
Любимых черт находит отраженье.
А ты не оставляешь существа,
В котором свет нашел бы утешенье.
Богатство, что растрачивает мот,
Меняя место, в мире остается.
А красота бесследно промелькнет,
И молодость, исчезнув, не вернется.
Кто предает себя же самого -
Не любит в этом мире никого!
Страшась, должно быть, слез из вдовьих глаз,
Ты не связал себя ни с кем судьбой,
Но коль бездетным ты уйдешь от нас,
Мир взвоет безутешною вдовой.
Нет, в мире не отыщутся слова,
Чтоб облегчить страдания его,
Но сохранила б скорбная вдова
В глазах ребенка мужа своего.
Растратчик мой, ты обездолишь мир,
Хоть он сейчас любуется тобой,
Но красота не вечна, и кумир
Не будет вечен в славе молодой.
Любви к другим не проявить тому,
В ком нет любви к себе же самому.
Не из боязни ль горьких слез вдовы
Отшельничество избрано тобою?
Но коль бездетен ты умрешь - увы!
То станет целый мир твоей вдовою.
И будет горько плакать он, что ты
Подобья не оставил никакого,
Тогда как мужа милого черты
В чертах своих детей находят вдовы.
Все то, что расточает в мире мот,
Меняя место, в мир идет обратно,
Но красота бесплодная пройдет
И без толку погибнет безвозвратно.
Не будет у того любви к другим,
Кто надругался над собой самим.
Ужель затем, чтоб взор вдовы не омрачился,
Ты одиноко век провесть желаешь свой -
Желаешь, чтоб твой прах такою же слезой,
Как хладный прах жены бесплодной, оросился?
И, сделавшись вдовой бездетною твоей,
Мир будет о твоем бесплодии терзаться;
Тогда как для вдовы способны представляться
За мужнины глаза - глаза ее детей.
Все то, что тратит мот, лишь место изменяет -
И мир все траты те берет себе в удел!
Но трата красоты имеет свой предел:
Не трогая, он тем ее уничтожает.
Нет к ближнему любви в груди холодной той,
Что поступает так безжалостно с собой!
IS it for fear to wet a widow's eye
That thou consumest thyself in single life?
Ah! if thou issueless shalt hap to die.
The world will wail thee, like a makeless wife;
The world will be thy widow and still weep
That thou no form of thee hast left behind,
When every private widow well may keep
By children's eyes her husband's shape in mind.
Look, what an unthrift in the world doth spend
Shifts but his place, for still the world enjoys it;
But beauty's waste hath in the world an end,
And kept unused, the user so destroys it.
No love toward others in that bosom sits
That on himself such murderous shame commits.